Коль с Фаустом тебе не повезло [= Если с Фаустом вам не повезло ] - Роджер Желязны

Наконец, овладев собой, а может быть, почувствовав приливтворческого вдохновения, Фауст припомнил, как однажды ему удалось повторитьодин забавный опыт, впервые проведенный знаменитым Альбертом Магнусом во времяего путешествия по Леванту. Фауст взял одну из волшебных роз, которые он засчитанные мгновенья вырастил для своей подруги, и, взмахнув над нею руками,скороговоркой произнес одно могущественное этрусское заклинание – этомузаклинанию он научился во время своей поездки в Неаполь. Роза превратилась визящный медальон – яркий кристалл бирюзы в оправе из чистого серебра.

– Изумительно! – воскликнула Маргарита, всплеснувруками. – Но как ты все это делаешь?

– Очень просто, – улыбнулся Фауст. – Ловкостьрук, ну, и, конечно, умение, своего рода ноу-хау.

– Но если ты умеешь превращать самые обыкновенныепредметы в такие прекрасные вещи, значит, ты можешь стать сказочно богатым!Почему же ты живешь в таком…– и она примолкла, очевидно, не сумев подобратьподходящего слова и боясь обидеть доктора, только что сделавшего ей богатыеподарки. Однако она указала на незатейливое убранство холостяцкой квартирыстоль красноречивым жестом, что Фауст не смог удержаться от смеха.

– Я никогда не стремился к богатству, – ответил онудивленной девушке. – Моими единственными и неподдельными сокровищами былизнания. Я проник в тайну Философского Камня, который дает обладающему имчеловеку мудрость, а отнюдь не золото, как полагают многие невежды.

– Я понимаю, – ответила Маргарита. – И каковаже цена этой… мудрости?

– Прошу прощения?..

– Ну, люди всегда делают одно, чтобы получить другоевзамен. Разве ты не знаешь? Например, они выращивают зерно, потому что им нуженхлеб. Они идут на войну, ибо хотят мира. Они убивают ради сохранения жизни.Человек вынужден трудиться во имя какой-нибудь цели, и его труд является платойза то, что он получает.

– Господь с тобой, дитя мое! – воскликнулудивленный Фауст. – Ты, кажется, решила заняться философией – наукой, созданнойне для прекрасной женской головки. Ты невольно затронула один из интереснейшихвопросов, над разрешением которого философы бьются уже не одну сотню лет.Однако правильно ли я понял твой вопрос: ты хочешь знать, какова конечная цельмоих поисков ключей знания и мудрости?

– О! Как точно ты выразил то, что я хотела сказать!

Фауст улыбнулся ей:

– Знание и мудрость сами по себе являются целью, они –моя награда; они не требуют никакой «платы», как ты изволила выразиться.

– Почему же ты тогда так злишься на мошенника,выдавшего себя за доктора Фауста перед Мефистофелем? Ведь если тебе не нужноничего, кроме поиска ключей знания, то, выходит, ты ничуть не пострадал оттого, что кто-то украл заслуженную тобой награду. Вся твоя мудрость осталась стобой, и тебе ничто не мешает продолжать заниматься тем, чем ты занималсяраньше.

– Гм-м…– только и смог произнести Фауст; очевидно,вопрос Маргариты весьма озадачил его.

– А что ты собирался делать, – продолжала темвременем девушка, – после того, как в конце концов достиг бы той самоймудрости, к которой ты так упорно стремился?

– Продолжал бы искать еще большей мудрости.

– Ну, а когда ты изучишь все, что только можно изучить?

Фауст чуть помедлил с ответом, размышляя над словамиМаргариты:

– Когда человек достигает потолка своей мудрости, онприходит к наслаждению. Наслаждению разумом и всеми своими чувствами, которыенаходятся в полной гармонии друг с другом. Он наслаждается едой и питьем, виноми водой, любовью и созерцанием заката солнца, сном и бодрствованием – словом,каждой минутой своего бытия. Но мы, философы, обычно считаем эти простыерадости жизни чем-то второстепенным, заслоняющим главное – вроде скорлупы,скрывающей золотое ядро ореха Мудрости. Поэтому мы придаем им так малозначения.

– Ну, где здесь скорлупа, а где орех, пока еще несовсем ясно, – возразила Маргарита. – Если судить по-моему, то,достигнув мудрости, ты кое-что получаешь взамен – значит, это и является ценойтвоего знания. Что ты скажешь на это? Ведь душа и тело едины, доктор Фауст.Питая одно, не надо забывать о пище для другого.

– Еще существует религия, – продолжал Фауст;казалось, он расслышал или просто не обратил внимания на последние словаМаргариты. – Ее ставят превыше всего, утверждая, что она заключает в себевершину человеческой мудрости, начало и конец земного бытия. Однако я никогдане мог принять ее в том виде, в котором она существует – с ее слепой верой идогмами, которые обычно принимаются без всяких оговорок и размышлений, темсамым убивая свободу духа – единственную религию, которую я исповедовал, икоторую буду отстаивать до последнего вздоха. Моя «вера» говорит мне, что лучшевсего придерживаться здравого смысла и жить своим умом, а на теми нелепыми исмешными суевериями, которые может преподнести мне какой-нибудь полуграмотныйсвященник.

Увлекшись рассуждениями на философские темы, Фауст вскочил скойки, где полулежала нагая Маргарита. Накинув на плечи широкий плащ (первое,что попалось ему под руку), доктор начал расхаживать взад и вперед по комнате,возбужденно жестикулируя и разговаривая вслух с самим собой.